Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский
Лайнер «Канберра» (кап. Д. Скотт-Мэссон) стал на ближайшие полтора месяца плавучей казармой для бойцов 40-го и 42-го бмп и 3-го пдб. Он вышел 9 апреля из Саутгемптона, и его проводы были обставлены особо торжественно, вызвав у провожавших и смотревших репортаж по телевизору граждан Соединенного Королевства слезы умиления и гордости за свои вооруженные силы. Генерал-майор Мур произнес воодушевляющую речь о чувствах молодых людей перед лицом предстоящей битвы, а командир 42-го батальона подполковник Вокс вошел в историю, громко скомандовав солдатам: «В Южную Атлантику! Шагом марш!» Журналист Макс Хастингс, стоявший на палубе, глазея, как матросы под звуки гимна «Правь, Британия!» отдают швартовы, случайно поймал замечание, изреченное офицером-морпехом: «Теперь я знаю, что все всерьез. Как может страна отправить нас на войну под гром оркестров, а потом просто так вернуть обратно без каких-то достижений?»
Паром «Элк» (кап. Дж. Мортон), отправившийся в Южную Атлантику в один день с «Канберрой», перевозил матчасть 3-го парашютно-десантного батальона и бронетехнику из состава полка «Блюз энд Ройялс». На его борту находилось около сотни транспортных средств, 2000 т боеприпасов и несколько сот тонн запасов продовольственного и вещевого снабжения.
Все эти суда, следовавшие из разных портов, соединились на выходе из пролива Ла-Манш в один отряд под началом коммодора Клэппа, к которому примкнули «Гермес», «Инвинсибл», суда снабжения, а также фрегаты «Алэкрити» и «Энтилоуп». После того как кэптен Миддлтон увел «Гермес» и «Алэкрити» вперед, единственной «овчаркой» остался «Энтилоуп». Впрочем, на данном этапе развертывания транспортно-десантному каравану едва ли что-нибудь всерьез угрожало, а главными источниками неудобств в плавании для моряков британских кораблей и особенно их пассажиров были теснота в кубриках, шторма и тропический зной.
Хью Макманнерс описывает суровый быт на борту танкодесантного корабля: «Мы спали в маленьких четырехместных офицерских каютах на корме, позади собственно кают-компании с одной двухместной каютой для командира батареи майора Джерри Ахерста. Все они были полны, и наше огромное количество снаряжения блокировало проходы, что было опасно. Корабль был набит под завязку. Его предполагаемая военная роль заключалась в переброске солдат через Канал для усиления британских частей в Германии, а в мирное время – для доставки снабжения через Канал и солдат в Северную Ирландию. Поэтому он был рассчитан на то, чтобы действовать с полной загрузкой в течение нескольких дней, но не более. Однако нам предстояло пробыть на борту неизвестное количество недель, а не только эти несколько дней.
Океанскую волну коренастый старый «Сэр Персивал» переносил плохо. По ночам, чтобы хоть как-то уснуть, я клал свой громоздкий корабельный спасжилет под матрац, подальше от стены, и втискивался между койкой и переборкой. Кондиционер никогда не требовался на европейских трассах, поэтому он не включался, а когда потребовалось – не работал. Пресная вода, как только мы вошли в тропики, стала подаваться не более чем на тридцать минут в сутки по причине слабости судового опреснителя. Перегруженный главный камбуз едва справлялся с кормежкой оголодавших солдат, так что еда была не слишком вкусной. Разрядке не способствовало и установленное одним особенно назойливым сержант-майором обязательное открывание банок при ежевечерней выдаче пива, по две банки на человека, которое задумывалось для того, чтобы никто не мог накапливать банки в течение нескольких вечеров и потом напиваться. Эта конкретная глупость была отвергнута довольно резко».
Впрочем, для тех британских солдат, кому посчастливилось плыть на «Канберре», путешествие протекало не в столь изнурительной, а подчас даже приятной обстановке. На борту лайнера имелись условия для комфортного проживания, отдыха и занятий спортом. Но чтобы личный состав не расслаблялся и не терял формы, его нагрузили каждодневными тренировками по общей физической и стрелковой подготовке. Благо размеры судна позволяли это делать.
Переход к острову Вознесения занял десять дней. Флагманский «Фирлесс» в компании с авианосцем «Инвинсибл» вырвался вперед и достиг его 17 апреля. Основная группа судов амфибийных сил подтянулась 19-го числа. Здесь, на якорной стоянке у Джорджтауна в бухте Кларенс, им предстояло дожидаться подхода подкреплений и наступления условий для осуществления высадки десанта. Последнее зависело от успехов ударной группы адмирала Вудворда, а также плодотворности работы штабистов, приступивших к разработке плана десантной операции. Предварительной датой выступления группы в направлении Фолклендов было установлено 29 апреля, а расчетной датой прибытия в район проведения операции – 16 мая.
Что касается подкреплений, то они совсем не впечатляли своей многочисленностью. 15 апреля было принято решение о направлении в Южную Атлантику еще одного батальона парашютистов – 2-го пдб под командованием подполковника Херберта Джонса – с подразделениями усиления, включая 29-ю полевую батарею «Корунна» 4-го полка Королевской артиллерии, отряд ПЗРК «Блоупайп» 43-й батареи 32-го полка УРО, 9-й парашютный эскадрон Королевских инженеров, звено A 656-й эскадрильи армейской авиации с тремя вертолетами «Скаут» и парашютный медицинский отряд. Все, кроме вертолетчиков, из состава 5-й пехотной бригады. Для их доставки к острову Вознесения и далее на театр военных действий были использованы грузопассажирский паром «Норлэнд» (кап. Д. А. Эллерби) и грузовой паром «Юропик Ферри» (кап. К. Дж. Кларк). Эти суда вышли из Портсмута в середине третей декады апреля. Общая численность первого эшелона экспедиционных войск достигла 5,5 тыс. человек.
Десантный флот экспедиционных сил пополнился долгожданным ДВКД «Интрепид» (кпт. П. Дж. В. Дингеманс), который вышел из Англии 26 апреля вместе с судном снабжения «Бейлиф» (кап. А.Э. Т. Хантер) и 5 мая бросил якорь в бухте Кларенс. Задержавшийся в Гибралтаре «Бейлиф» прибыл 14-го числа.
В первой половине мая состоялась отправка на театр военных действий второго эшелона войск, в качестве которого выступала 5-я пехотная бригада из Олдершота с частями усиления. Исходно она включала ранее упомянутые 2-й и 3-й батальоны Парашютного полка, 1-й батальон 7-го Собственного Герцога Эдинбургского полка гуркхских стрелков (п/п-к Д. Морган) и 4-й полк Королевской артиллерии (п/п-к Дж. А. Холт). Командовал этим соединением бригадир Мэтью Уилсон, очень амбициозный офицер, титул баронета у него имелся от рождения, а Военный крест и Орден Британской империи – за Ольстер; и теперь он мечтал получить орден за Фолкленды, но в итоге оказался единственным представителем высшего комсостава, не удостоенным награды. Офицеров Парашютного полка раздражало ношение им красного берета, хотя он не служил в парашютных частях, а сама 5-я бригада стала воздушно-десантной только в конце 1982 года. Тем не менее она числилась «стратегическим резервом для дальних зарубежных операций», т. е. в современной терминологии входила в состав Сил быстрого реагирования. Так что выбор был вполне логичным, хотя ее боевые возможности после того, как оба парашютных батальона в апреле убыли в Южную Атлантику, вызывали вопросы. Взамен них бригада получила 1-й батальон Валлийского гвардейского полка (п/п-к Дж. Ф. Рикетт) и 2-й батальон Шотландского гвардейского полка (п/п-к М. Й. Э. Скотт).
«Оба гвардейских батальона, вошедшие в состав 5-й бригады, – характеризует их Хастингс, – имели за спиной продолжительный опыт присутствия на торжествах, и в течение службы их подготовка как пехотинцев, совершенно очевидно, не отличалась такой же интенсивностью, как обучение бойцов морской пехоты или парашютистов. Как все гвардейские части, оба батальона считались одними из самых лучших в армии, однако, какими бы хорошими солдатами и офицерами они ни были, едва ли имело смысл считать их морально и физически так же хорошо подготовленными к участию в кампании на Фолклендских островах, как личный состав 3-й бригады морской пехоты. Их
